Оксана Лесная окончила актерский факультет Белорусского государственного театрально-художественного института в 1987 году. Работала в ТЮЗе. С 1991-го в Театре имени М. Горького. Играет также в «Никола-театре». Наиболее значительные роли сыграла в спектаклях «Христос и антихрист», «Волки и овцы», «Кто твой любовник, Жозефа?», «Амфитрион», «Раскiданае гняздо», «Прикосновение», «Ужин с придурком». Снялась в телесериалах «Ускоренная помощь», «Закон».
В минских театрах немало актрис, амплуа которых определить трудно, потому что они в каждом спектакле разные и роли у них то характерные, то лирические. Оксана Лесная из таких. Очень часто играет любовь. Как? Стоит посмотреть и поговорить об этом.
– Оксана, ваша самая заметная и скандальная роль – в спектакле «Никола-театра» «Прикосновение». В какой роли вы порекомендовали бы посмотреть вас еще?
– В Русском театре сейчас сняли очень много спектаклей, в том числе и те, в которых я играла. И это хорошо, потому что в одном я изображала девушку 24 лет, а мне заметно больше. Остался спектакль «Волки и овцы», который поставил режиссер Аркадий Кац. Там у меня роль молодой вдовы, Евлампии Купавиной. Это образ острохарактерный, который кардинально отличается от моей героини в «Прикосновении».
– А как вы попали в Русский театр?
– После театрального института меня распределили в ТЮЗ, что с моим ростом по меньшей мере странновато: бабочка-мутант, зайка-великан… Но я там играла – очень хороший коллектив, талантливые актеры. В Русский меня взял Борис Иванович Луценко.
– Насколько легко вам даются запредельные по откровенности тексты в «Прикосновении»?
– Мы в жизни ругаемся и почище.
– Но не со сцены…
– Неважно. Я считаю, что Пинигин правильно прочитал эту пьесу и постарался вытянуть главное: люди ругаются и убегают друг от друга не потому, что они такие свободные и сексуально раскрепощенные, а потому, что очень любят друг друга. Он заварил все это на любви… Мне иногда с любимым человеком проще поругаться вдрызг, я могу с ним месяц не жить и вообще внутренне практически отстраниться. Но это не значит, что я его разлюбила, скорее, наоборот. Просто я не могу позволить некоторых вещей в наших взаимоотношениях. Когда люди очень любят друг друга, им особенно больно объясняться. Допустим, любила человека, но встретила другого, увлеклась, и мне кажется, что сейчас тот, другой, главнее, что я в него по-настоящему влюблена. Или может быть это страсть – пока человек не может понять, что же у него там внутри кипит. Я понимаю, что виновата, но должна сказать, и это больно. И то, что он на меня грязно ругается, даже хорошо – есть повод ответить ему тем же. За эту ругань я спрячу свою боль.
– То есть то, что приходиться произносить со сцены, для вас достаточно органично?
– Если бы со мной случилась подобная ситуация – я уходила бы от мужчины, – мне было бы проще держать оборону, чем нападать. То есть лучше, если бы он на меня наорал. А мочи он благородно – моя совесть, мое нутро просто бы скукожилось.
– Но, понимая так роль, вам приходится играть на надрыве, на истерике.
– Есть актерская техника. Она одинаковая для всех актеров. Только один талантливее – и у него палитра эмоций шире. Когда я училась в институте, мне приходилось подкладывать под любые сюжеты какие-то свои жизненные истории. Потом я поняла, что это порочная практика, потому что, подкладывая свою историю, снова переживаю ее, опять обижаюсь. Я считаю, это плохо. На свое прошлое можно опереться, например, на какую-то ассоциацию, но играть надо здесь и сейчас. И если я, вместо партнера на сцене, допустим, это Игорь Забара, буду подставлять своих мужчин, то, боюсь, вся сценическая ситуация спроецируется на мою личную жизнь. Хотя какие-то энергетические вещи, связывающие сцену и жизнь, существуют – я в этом убеждена.
– Ваша жизнь не похожа на ту, что в «Прикосновении»?
– Нет, но факты немного похожи.
– А как вы восприняли этот текст, когда сидели в зале во время гастролей московского театра?
– Мне не понравились в московской постановке пляшущие презервативы на экране, мне не понравилось, что доктор в Интернете, поддаваясь на розыгрыш Дэна, онанирует перед залом, но главное – они не заквасили все это на настоящих отношениях. Им ничего не стоило произнести: «Ты кончила с ним? – Да». Для них это простые слова, как нам руки вымыть. Это странно. Я была шокирована и поражена, мне было неприятно. Я в жизни такие вещи тоже могу сказать, но только в о-о-очень интимной ситуации.
– И при серьезном эмоциональном подъеме?
– Конечно, иначе оправдать неприличные фразы невозможно… Когда мой папа хотел пойти на премьеру, я его предупредила, что там очень откровенные тексты. Папа, человек совершенно другой эпохи, после спектакля сказал: «Оксана, мне понравилось». – И тебя не шокировал мой текст?» – «Но ведь все понятно, почему. Потому что безумно больно и проще кричать». Так что для меня этот спектакль – непростой. Вот так, придя с улицы, его не сыграешь.
– Что интересного у вас происходит сейчас?
– В спектакле «Никола-театра» «Ужин с придурком» у меня эпизод – я играю сумасшедшую любовницу. Только что снялась в сериале. Тоже эпизод, роль интересная – журналистки по кличке Радио. Она беспрерывно говорит… Это комедийный детектив, снимался на «Беларусьфильме», проект РТР. Сериал называется «Темная лошадка», режиссер – Сергей Газаров. Сейчас мы занимаемся озвучкой. В эфир это пойдет, скорее всего, осенью. |
